Иван Осипович ("Учитель")

Смотри также Творчество Гоголя

"Важная осанка, громоподобный бас". "Лицо его и окладом и цветом совершенно походило на бутылку", огромнейший рот его, которого дерзким покушениям едва полагали преграду оттопырившиеся уши, поминутно строил гримасы, приневоливая себя выразить улыбку", глаза имели цвет яркой зелени. "Принадлежал к числу тех семинаристов, убоявшихся бездны премудрости, которыми ***ская семинария снабжает не слишком зажиточных панков в Малороссии, рублей за сто в год, в качестве домашнего учителя". В семинарии "дошел даже до богословия и залетел бы невесть куды, вероятно, еще далее, если б не шалуны его товарищи", которые "не давали ему прохода: то бросали цепким репейником в бороду и усы, то привешивали сзади побрякушки, то пудрили ему голову или подсыпали в табакерку его чемерки". Определение на ваканцию (в домашние учителя) сделало "перелом в его жизни". Светло-синий сюртук с большими костяными пуговицами, "на которые толпами заглядывались уличные ребятишки", внушал к нему "невольное почтение". "За столом приятно было видеть, как чинно, с каким умилением почтенный наставник, завесившись салфеткой, отправлял процесс житейского насыщения. Ни слова постороннего, ни движения лишнего; весь переселялся он, казалось, в свою тарелку. Опорожнив ее так, что никакие принадлежащие к гастрономии орудия, как то: вилка и нож, ничего уже не могли захватить, отрезывал он ломтик хлеба, вздевал его на вилку и этим орудием проходил в другой раз по тарелке, после чего она выходила чистою, будто из фабрики". "Почтенный педагог имел необъятные для простолюдина сведения, из которых иные держал под секретом, как то: составление лекарства против укушения бешеных собак, искусство окрашивать посредством одной только дубовой коры и острой водки в лучший красный цвет. Сверх того, он собственноручно приготовлял лучшую ваксу и чернила, вырезывал для маленького внучка Анны Ивановны фигурки из бумаги; в зимние вечера мотал мотки и даже прял". Был "необходимым человеком в доме", и "вся дворня была без ума от него". В отношении к женщинам И. О. "был настоящий стоик, несмотря на то, что не дошел еще до философии, он твердо знал, что ни один из философов, начиная от Сенеки, Сократа и до лектора ***ской семинарии, не ставил ни во что "женщин".